Перевод песни Barranquilla (Beatriz Luengo)

Ahí está,
como las aves que cuando vuelan
siempre regresan al nido.
Ahí está,
como una estrella
que alumbra su Colombia querida.

Ella no encontró un futuro mejor,
desesperada ante las puertas de la miseria,
viendo acercarse la tragedia
de estar sin techo y sin cobijo, tembló
al mirar la cara de su hijo,
y aceptó ese trato
que no saldría nada barato.
Aunque ser mula del narcotráfico
no era su sueño,
ella sabía que ante la adversidad
los sueños se convierten en la dura realidad.
Tan pura de tomar,
como lo que ella misma ha de tragar,
y mientras el hombre la convencía, le recordaba
que mientras más tragaba más dinero hacía.

Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
a este Dios que hoy le cuida,
si este pecado le perdonaría.
Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
por su hijo, si es que algún día
no la entendería.

Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
a este Dios que hoy le cuida,
si este pecado le perdonaría.
Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
y entendía
que este era el precio
de las calles de Barranquilla.

No sabe qué le espera,
no sabe quién le espera
detrás de la frontera y sólo espera
que mientras la cachean,
no sea su cara quien delate la primera prueba.
Cuando sentada, pensaba
que lo peor había pasado,
leyendas que le contaron,
rondaron por su cabeza.
Y es que ese dolor en su estómago,
ese sudor que no cesa ya,
y mientras respiraba pa’ calmar sus nervios,
preguntaba si el veneno que mató su conciencia,
hoy robaría su presencia.
Pero ya es tarde, ya es tarde,
porque esta pasajera no se despierta.

Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
a este Dios que hoy le cuida,
si este pecado le perdonaría.
Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
por su hijo, si es que algún día
no la entendería.

Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
a este Dios que hoy le cuida,
si este pecado le perdonaría.
Mientras tragaba, rezaba,
mientras rezaba, pedía
y entendía
que este era el precio
de las calles de Barranquilla.

Она там,
словно птица, которая, куда бы не полетела,
всегда возвращается в свое гнездо.
Она там,
словно звезда,
которая освещает её любимую Колумбию.

Она не нашла лучшего будущего,
стоя в отчаянии на пороге нищеты
и видя, что нависает угроза
остаться без крыши над головой и приюта, она вздрогнула,
и, посмотрев в лицо своего сына,
согласилась на эту сделку,
которая обошлась ей очень дорого¹.
Хотя перевозить наркотики
не было её мечтой,
она знала, что перед превратностями судьбы,
мечты превращаются в жестокую реальность.
Она приняла то,
что сама должна была проглотить,
и пока тот мужчина её уговаривал, он напоминал,
что, чем больше она проглотит, тем больше денег заработает.

Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
Бога, который теперь заботится о ней,
чтобы он простил ей этот грех.
Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
за своего сына, если вдруг он когда-то
не поймет её.

Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
Бога, который теперь заботится о ней,
чтобы он простил ей этот грех.
Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
и понимала,
что это была цена
жизни на улицах Барранкильи².

Она не знает, что её ждет,
не знает, кто её ждёт
за границей, и только надеется,
что пока её будут обыскивать,
страх на лице не выдал её³.
Когда она садилась, то думала,
что худшее уже позади,
легенды, которые ей рассказывали,
вертелись у неё в голове.
И вот в желудке появилась боль,
пот начал течь, не останавливаясь,
и пока она глубоко дышала, чтобы успокоить нервы,
она спрашивала, или этот яд, что убил её совесть,
заберёт сегодня и её душу.
Но теперь уже поздно, теперь уже поздно,
потому что эта пассажирка больше не проснётся.

Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
Бога, который теперь заботится о ней,
чтобы он простил ей этот грех.
Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
за своего сына, если вдруг он когда-то
не поймет её.

Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
Бога, который теперь заботится о ней,
чтобы он простил ей этот грех.
Когда она глотала, она молилась,
когда молилась, просила
и понимала,
что это была цена
жизни на улицах Барранкильи.